Тот кластер целей и возраста. Когда ты растёшь
и знаешь, как пронизаны океаны и листья, одновременно,
всегда один раз, (разлом) (разные цели друг с другом).
Циклоны и растр, когда ты растаешь — клетка,
(множество капель net), цемент, выражающий соль,
лжец, облизавший дождь с несущественной стороны.
Это не важно.
В тумане звук искажается. Для нас это было сначала
тревожным, потом приятным открытием. В конце концов —
стало собой, дебафом воды в цель воздуха,
чем-то — — штормом.
На дне — пакты веса, способы отпускать. Полностью?
По себе. Нитки вне континентов, оптовода, диалекты
разных формул давления — — что доступно без захвата
земли, что дает перцептивный словарь, снова и снова.
-
У некоторых ещё есть иллюзия, что были какие-то территории
без местных жителей, на которые «мы просто пришли», каждый раз.
Или места, где «нам рады». Интересно, что чувствуют эти люди,
когда остаются дома одни, и насколько это похоже на их провальный
успех. Что теперь общего? Воздух, тело отчасти. Лён и лут.
Тягучие, горючие нитки, неестественность — и свободный синапс,
апсайклинг сам по себе. Синоптики. Первые медиа. Ничьи пехотинцы
в холодной воде и место, которое не может остаться прозрачным
— по крайней мере, по краям перекрестка, в ли́пе, руке,
нацеленной просто так.
У людей на коже нет рецепторов, распознающих
составы жидкостей. Есть возможность открыть
глаза и почувствовать жжение собственной крови
— — на каемке с водой, другой кровью,
на краешке вида, жизни.
-
Глубоко под водой лежат фикции-кабели, и поэтому
мы сейчас читаем друг друга. Кто-то пишет
о водобоязни, хватая вакуум ртом. Не зная,
кто это забрал, хотя вакуум полон.
-
Задев безлимитный риф.
Задев безлимитный риф.
Циклоны и растр.